Алмазы Цирцеи - Страница 78

– Бегу! – кратко откликнулась та.

Спустя пять минут далеко внизу хлопнула подъездная дверь. По лестнице взлетели легкие торопливые шаги, затем на площадке третьего этажа послышался шум, рокот нескольких возмущенных голосов, и вскоре перед Еленой и Михаилом появилась сама хозяйка мастерской, раскрасневшаяся не то от смеха, не то от негодования. Она одновременно хмурилась и улыбалась.

– Сейчас была сцена из «Двенадцати стульев», – сообщила она Елене, вставляя ключ в скважину замка. – «Барин! Из Парижа!» – «Что ты, Тихон, вовсе я не из Парижа!» Представьте, тетя Маня даже мне ключ еле-еле отдала. Сказала, сюда повадились какие-то бандиты – это вы, что ли?

Елена не торопилась пугать художницу и молча вошла вслед за ней в открывшуюся дверь, сделав знак Михаилу не отставать.

Ее поразила нищета обстановки – старая, полуразвалившаяся мебель, которой место на помойке, хаос сваленных по углам подрамников и эскизов, на которых из-за слоя бурой пыли невозможно было ничего различить. Хотя Марья Семеновна, по собственному признанию, делала уборку только позавчера, в это трудно было поверить, взглянув на затоптанный пол, клочья паутины, свисающие с низкого растрескавшегося потолка, и мутные стекла в небольших полукруглых окнах. Однако Александра тут же отметила перемены.

– О, как у меня чисто! – восхитилась она, беря со стола пепельницу и закуривая. – И мусор весь вынесла, вот молодец, и окурки вытряхнула! И даже подмела!

– Колоритное местечко, – вступил в светскую беседу Михаил, по-видимому, считавший своим долгом быть любезным. – Сразу видно, что здесь живет творческий человек. Можно посмотреть ваши картины?

– Их здесь нет, – резко ответила Александра, разом перестав улыбаться. Она послала Елене выразительный взгляд и сделала отрицательное движение головой. Та все поняла и потянула кавалера к выходу:

– Подожди меня внизу, а если спешишь, можешь ехать.

– Ты уверена? – шепотом спросил он, еще раз окидывая мастерскую взглядом, в котором не было и тени восхищения, проявленного им на словах. – По-моему, тут что-то неладно.

– Ты на какую-то встречу опаздывал? – Елена продолжала теснить его к двери. – Так езжай, не задерживайся. Я тебе позвоню.

Ей с трудом удалось выпроводить Михаила, и то лишь потому, что тот, взглянув на часы, ахнул и подтвердил, что в самом деле безбожно опоздал на важное совещание с партнерами. Когда за ним закрылась дверь, Александра, нетерпеливо стучавшая каблуком в скрипучую доску пола, подбежала и повернула ключ в замке.

– Правильно, – одобрила ее действия Елена. Она немедленно рассказала то, что узнала от старухи-уборщицы, но удивилась тому, какое слабое впечатление произвела эта новость.

Александра выслушала ее, загадочно сощурившись, и лишь кивнула:

– Он и должен был тут появиться. Я этого ожидала.

– Напомню, вы обещали мне кое-что рассказать.

– Правда. – Подойдя к письменному столу, художница выдвинула ящик. – Смотрите, вот с чего все началось!

Она достала полуразвалившуюся коробку из-под шоколадных батончиков, извлекла оттуда пухлую пачку пожелтевших, на вид очень старых бумаг, связанных бечевкой, и помахала ею в воздухе.

– Я случайно купила эти письма на аукционе, просто из прихоти, от нечего делать. Я даже не коллекционирую подобные вещи. Чистой воды случай… И случайностью оказалось то, что я знаю французский в таком объеме, что смогла прочитать кое-какие из этих бумаг. Не будь этого, я попросту перепродала бы архив какому-нибудь любителю, и на этом история закончилась бы. Навсегда!

Елена подошла взглянуть на письма, заинтригованная до крайности. Ей бросилась в глаза дата, проставленная внизу листка, и она воскликнула:

– Как, это 1635 год?!

– Да, представьте. Именно с того момента загадка и ждала того, кто ее расшифрует.

– Марья Семеновна сказала, что тот парень оставался здесь один полчаса и рылся в письменном столе. Удивительно, что он не выкрал эти бумаги, если, как вы говорите, они так важны!

Александра негромко рассмеялась и выдвинула ящик до конца. Елена смогла убедиться, что он до отказа забит бумагами, связанными в стопки и разрозненными, старыми и свежими на вид, вырезками, фотографиями, пухлыми растрепанными блокнотами, вскрытыми письмами.

– Даже если он примерно знал, что искать, вряд ли разобрался бы с первого взгляда. Кроме того, думаю, он не полиглот. Иначе я сильно удивлюсь. И наконец… Ему нужны вовсе не бумаги. Он охотится за панно, не останавливаясь перед жертвами, значит, и без того знает тайну, и стоимость этого архива для него равна нулю.

– Зачем же вы послали меня за этими бумагами?

– Я собираюсь уехать из Москвы, а этот архив имеет для меня, скажем так, сентиментальное значение. С ним теперь слишком многое связано…

– Вы решили прекратить поиски?

– Я зашла в тупик… Надеюсь, как и он. – На лице женщины появилось выражение мстительной злобы, неузнаваемо его преобразившее. – Я перебрала всех, кто мог бы взять на сохранение или реставрацию это панно, и ни на ком не остановилась. Правду знает только мой клиент, но вчера он вместе с любовницей уехал в подмосковный санаторий. Собственно, это я настояла на том, чтобы Катя его увезла из Москвы. У него даже есть уважительная причина – этот заслуженный деятель искусств, потеряв супругу, неважно себя чувствует, забарахлило сердце. Сейчас под ударом стоят в основном эти двое… Я так считаю.

– Вы их предупредили?

– Предостерегла, скажем так, – пожала плечами Александра. – Да они сами насмерть перепуганы. К счастью, время играет против убийцы. Его ищут уже три следователя, и хоть один да найдет. Слишком сильно он засветился!