Алмазы Цирцеи - Страница 57

Она вымученно улыбнулась:

– От вас ничего не скроешь. Да, есть вопрос. Вы ведь все всегда знаете, не то что я. Скажите, вам известна история про фаната рок-группы, который в среду вечером взобрался по балконам на пятый этаж?

– А как же! – радостно воскликнул портье. – Я даже видел, как этого типа из номера американцев выковыривали. Молодой парень, примерно лет двадцати.

– Во сколько его поймали?

– А вам зачем? – вопросом на вопрос ответил Андрей Николаевич, видимо, заинтригованный.

– Вы ведь помните, бельгийца убили в тот же вечер. И я думаю, что убийца проник в номер тоже через балкон. Фанаты могли его видеть! И тот, кто взбирался по балконам, в первую очередь!

– Правильно мыслите, – удивленно признал портье. – А может, следователь уже всех их нашел и допросил?

– Здесь позаботились о том, чтобы о происшествии с фанатом никто не узнал! – бросила Елена. – Чего ради следователь будет отлавливать и допрашивать этих ребят?

Андрей Николаевич вдруг забеспокоился. Он взглянул на часы, потом полез в ящик, вынул тетрадь с записью дежурств и, найдя страницу от пятнадцатого мая, внимательно ее изучил. Елена следила за ним сперва с удивлением, потом с тревогой.

– Что вы ищете? – не выдержала она наконец.

– Я смотрю, на пятом этаже сегодня дежурит тот же портье, что и в среду, – пробормотал Андрей Николаевич. – Вам бы лучше к нему спуститься, поговорить. Он и ловил фаната.

– Но ведь вы тоже при этом были!

– А я ничего толком и не видел! Так, мельком взглянул, когда лифт на пятом этаже остановился, и сразу кнопку шестого нажал. Я как раз к вам ехал, вы меня из кафе вытащили. И еще эта антикварша со мной вместе поднималась. Мне, знаете, некогда было выходить и разглядывать этого парня!

Андрей Николаевич говорил быстро, с ненужной горячностью.

Елена слушала его, нахмурившись, не понимая внезапной перемены настроения собеседника. И вдруг, взглянув в его бегающие глаза, она догадалась, что портье боится. «Причем испугался только что. Пытается юлить, уйти от разговора, а минуту назад был готов душу вывернуть. В чем дело?» Так прямо она и спросила, надеясь все же на расположение собеседника:

– Что случилось, Андрей Николаевич? Вы же рассмотрели того парня, а теперь говорите, что ничего не видели. А может, наша служба безопасности и данные его записала? Неужели нет?

– Я ничего не знаю! – свистящим шепотом ответил портье. – Что можно увидеть и услышать за пару секунд, пока лифт стоит на этаже? Смешная вы… Обратитесь в службу безопасности, сходите к портье с пятого… А я ничего сказать не могу!

Она молча смотрела на него, а мужчине как будто был невыносим ее пристальный взгляд. Он занялся мелкими ненужными делами: порылся в ящике с ключами, поболтал чаинки на дне опустевшего стакана, снял и вновь положил телефонную трубку. На его лбу проступили мелкие капельки пота, хотя в холле было вовсе не жарко. В приоткрытое окно вливался свежий ночной воздух и приглушенные звуки никогда не спящего города. Елена вспомнила прошлую ночь, Александру. Она как будто наяву услышала ее глухой голос, в котором звучало отчаяние: «Почему убили курьера? Я боюсь догадываться. Боюсь предполагать!» «И она тоже страшно напугана, но все же преследует свою цель. Но она-то знает, чего боится, только мне не пожелала сказать. А вот чего испугался Андрей Николаевич?»

– Я отлично помню тот вечер, – проговорила Елена негромко, не сводя взгляда с портье. – Я поднялась сюда в десять часов и принялась звонить с этого телефона в службу ремонта лифтов. Потом искала справочник, потом вас – по телефону. В десять тридцать я вас нашла по служебному номеру на третьем этаже, в кафе. В десять сорок вы с той женщиной, Александрой, уже стояли здесь, на этом самом месте. Значит, примерно минутой раньше вы и видели, как выгоняли фаната из номера американцев.

– Ну и что из этого следует? – Найдя в ящике бумажную салфетку, мужчина вытер обильно вспотевшее лицо.

– Из этого следует, что фанат и убийца могли быть в отеле в одно и то же время, – жестко проговорила Елена. – Немцы слышали шум в 617-м номере в десять. Я вошла туда в одиннадцать. Убийство случилось в этом промежутке. Появление фаната тоже. Он может быть бесценным свидетелем, если только он не…

Она замолчала, поймав остекленевший взгляд портье. «Мы с ним думаем об одном и том же. Он даже раньше меня догадался!» Ей вдруг стало холодно, возникло желание резко оглянуться. Елена сдержалась, по опыту зная, что никто не может напугать человека так сильно, как он сам.

– Значит, молодой парень лет двадцати. – Она старалась держаться как можно спокойнее. – Волосы темные, светлые? Короткие или длинные? Уж это вы, конечно, заметили!

– Короткие, темные, – отрывисто произнес портье. – Слушайте, я не собираюсь в это впутываться! Уволюсь отсюда, и черт с ними со всеми!

– Да вас никто и не впутывает. Его видела горничная, видел портье, запомнила Наташа, регистраторша с первого этажа, которая дежурила вечером в среду. Вы не единственный свидетель, чего же бояться?

– Вот и спрашивайте у них. А меня оставьте в покое!

– Вы тоже подумали, что он может быть убийцей? – прямо спросила женщина и отшатнулась, испугавшись реакции на свой вопрос.

Андрей Николаевич, вскочив, опрокинул стул и выбежал из-за стойки, будто укушенный:

– Отстаньте от меня, слышите?! Отстаньте!

– Потише!

– Вот зачем вы подсунули мне эту характеристику на Сергея! – Мужчина тяжело дышал и никак не решался вернуться на место, будто это замкнутое пространство могло быть для него опасно. – С три короба насочиняли, чтобы втереться в доверие, и потом вытянули из меня, что захотели! А я, старый болван, уши развесил!