Алмазы Цирцеи - Страница 30

– Сто шестьдесят, раз! Сто шестьдесят пять, мадам, спасибо! Итак, сто шестьдесят пять, раз! Месье, благодарю, сто семьдесят!

Они надбавили еще по пять тысяч. Александра ждала продолжения, но его не последовало. Рыжий посредник щелкнул крышкой ноутбука и улыбнулся женщине, показав кривые желтые зубы, растущие от центра десны в разные стороны, будто расчесанные на пробор. Он прекратил борьбу, получив соответствующий приказ от хозяина. Александра стала владелицей панно, купленного ею за сто восемьдесят тысяч евро.

Голова у нее горела и кружилась, глаза резало. В тот миг она больше всего хотела выпить стакан холодной воды и вслед за ним сразу другой, чтобы унять невыносимую жажду, больше нервную, чем физическую. Сделка была оформлена документально, Александра подписала договор, расплатилась с помощью банковской карточки, приняла поздравления аукциониста и женщины-клерка, готовившей бумаги.

– В этом году голландский дуб вообще продается очень хорошо, – заметил аукционист, с уважением глядя, как Александра прячет карточку в бумажник. – Но эти торги – прямо что-то особенное. Если вы остались нами довольны, заходите на наш сайт, там выкладываются последние предложения. Для мадам, как для нашего хорошего клиента, мы иногда сможем резервировать заинтересовавшие вас лоты, не доводя до торгов. Бывает, что люди обращаются к нам, желая получить за свои вещи определенную сумму, а аукцион обманывает их ожидания…

Он говорил еще что-то, но Александра уже не слушала. Она даже перестала кивать ему в ответ и не заметила, как он отошел к другим крупным покупателям, задержавшимся в зале после окончания торгов. Сотрудница аукциона тем временем рассказывала ей о преимуществах доставки такой крупной вещи через курьерскую фирму.

– Есть дешевле, но лучше нет, – говорила женщина, просматривая электронную записную книжку. – «Ван Клаас» – это имя известно уже три века. Собственно, они сами – антиквариат, в лучшем смысле слова. – И вежливо засмеялась собственной шутке.

Александра, только сейчас задумавшаяся о том, как доставить панно в Москву, вцепилась в предложение и тут же дала свой адрес, назвав второразрядную гостиницу в пригороде Брюсселя. Заказывая номер по Интернету, она руководствовалась только тем, чтобы оказаться поближе к аукциону. Ни престиж, ни достопримечательности старого города ее не волновали.

– Они сегодня же пришлют вам агента, вы заключите контракт, и можете ни о чем не беспокоиться. Остальное – их забота. Мы поможем им должным образом упаковать вашу покупку, наложим печати и…

– Нет, я желаю при всем присутствовать, – прервала ее Александра. – Так мне будет спокойнее.

– Тогда придется подождать агента здесь.

– Я подожду. – Художница беззаботно взмахнула рукой. – Это совершенно неважно!

Купив в буфете бутылку минеральной воды, Александра опорожнила ее залпом, прямо из горлышка, улыбаясь при этом блаженно и бессмысленно. Наверное, у нее был странный вид, на нее посматривали, но ей было все равно. Окружающие казались ей такими милыми, женщина готова была всех перецеловать, каждому признаться в том, что безумно счастлива. Да что там – даже рыжий посредник парижского антиквара, который пил кофе за соседним столиком и громко болтал по телефону, больше не выглядел противным. Он был так любезен, что сдался, уступил ей эту сделку, и уже за это Александра его любила. Она любила всех!

Агент курьерской фирмы, прибывший через полтора часа, также очень ей понравился. Вероятно, с женщиной что-то случилось, она все начинала видеть сквозь розовые очки. Молодой полный мужчина в хорошем костюме, оформлявший бумаги, был таким серьезным, вдумчивым, так трепетно придвигал ей на подпись бесчисленные бумаги, что Александра зауважала его. Как надо любить свое бумажное скучное дело, как надо гордиться своей фирмой, чтобы доставать из папки документы с таким молитвенным выражением лица! Наконец формальности были завершены. Она произвела последние платежи по карте, уяснив при этом окончательную сумму расходов. Двести пятнадцать тысяч евро – не считая расходов на ее поездку и проживание в гостинице. «Но если бы все они знали, какова на самом деле цена вопроса! Если бы они только знали!»

Панно упаковали как драгоценную реликвию, переложив напоследок несколькими слоями вощеной бумаги. Ящик осторожно заколотили. Агент лично наложил множество печатей, приготовляя их старинным, дедовским способом – с помощью сургучной палочки, свечки и вырезанной из камня печатки с названием фирмы. Последнюю печать, в знак особого доверия, он позволил оттиснуть Александре. И та, проникшись его благоговейным трепетом, прижала печатку к горячему вязкому сургучу, похожему на сгусток чернеющей крови.

Теперь она могла с чистой совестью покинуть панно, с этого момента за все отвечал «Ван Клаас». Так Александра и поступила. Вернувшись в гостиницу, торопливо приняла душ (ванны в номере не было), спустилась вниз, взяла такси и поехала в центр Брюсселя. Там выбрала дорогой ресторан, где было не так много туристов, и заказала ужин, который после пережитых волнений даже не сумела целиком съесть. Последние недели ей приходилось питаться на ходу какими-то сухими кусками и консервами. У нее и аппетита толком не было, так она мучилась и нервничала. Сидя за столиком, ковыряя вилкой отбивную, Александра свободной рукой набрала на мобильном телефоне сообщение и послала его подруге в Москву. Всего два слова: «Дело сделано!»

Катя перезвонила через минуту. Она тоже волновалась и трещала так, что официант, круживший вокруг столика, желая показать принесенное на суд клиентки шампанское, не сразу решился подойти. Та, заметив его колебания, с улыбкой подозвала молодого человека и, почти не глядя на бутылку, кивнула. Официант откупорил шампанское, наполнил бокал и бесшумно исчез. Александра почему-то не решалась говорить при нем, хотя мала была вероятность, что он понимал по-русски.